Второй потоп - Страница 37

— За тем, что в одиночку в новом мире существовать невозможно. Новый мир вернулся в прошлое, а значит и системы должны быть соответствующие времени. Клан — оптимальная структура для данного периода. Поскольку мы не в состоянии создать клан по крови, значит, нужен клан идеи.

— И какой же? — поинтересовался Владлен.

— Не знаю, — на секунду задумавшись, произнес Стас, пожимая плечами, — но уж точно не свобода, равенство и братство. Это ловушка для неандертальцев, которые в это верят. Люди могут жить лишь при строгом контроле, существует лишь малый процент людей, которым нужна свобода. Да и то они не представляют, что с ней делать. Остальные предпочитают подчиняться, их вполне устраивает, когда им говорят, что делать и куда идти.

— Но это же то же рабство, из которого мы сдернули всего несколько часов назад, — задумчиво произнес Владлен.

— То же, да не совсем, — отозвался Стас. — Понимаешь, раб — это тварь бессловесная, который выполняет приказ, а если не выполняет, то следует незамедлительное наказание. Раб — это не человек, он не может сказать, не может быть услышанным, он не может ничего, только работать и умирать. А рядович — это член клана, он готов умереть за клан, и клан не даст его в обиду, поскольку с потерей рядовича он ослабнет. Это механизм круговой поруки с четкой иерархией. Клан существует, пока он силен, если нет, его вытесняет другой клан.

— По-твоему получается, что рядович, приносящий пользу, будет внизу, а наверх попадут единицы.

— Да, не всем же быть наверху! Но даже те, кто там, все равно знают, что клан — это механизм и, если они из него выпадут, то быстро окажутся внизу.

— И ты хочешь быть наверху изначально? То есть самым главным?

— В том то и дело, я идеалист, для меня интересы вышли гораздо дальше личных благ. Меня не интересуют сиюминутные блага. Я не живу простейшей идеей — квартира, машина, счет в банке. Хотя теперь это все уже не важно. Теперь появился новый наркотик — власть.

— Ну, тогда ты окажешься одним из многих. Ты хочешь власти над кланом?

— Нет, кланом будет править не один человек. Не буду кривить душой, я хочу управлять, но для меня власть имеет смысл только в одном случае — польза для клана.

— Не верю! — с издевкой произнес Владлен. Его интонации, и как он это произнес, мог бы позавидовать незабвенный Станиславский.

— Как знаешь, — пожимая плечами, ответил на его реплику Стас. — Я тебе сказал то, что сказал. Дойдем до города и там разбежимся.

— Почему ты думаешь, что за тобой пойдут? — пошел на попятную Владлен.

— Я дам идею, ради которой будет жить клан. Ладно, хватит об этом, давай есть.

Ели молча. Стас еще недавно жутко хотевший есть, жевал вяло, погруженный в свои мысли. Владлен более активно работал челюстями, но и по его лицу скользила задумчивость. Видно было, что недавний разговор не прошел бесследно, парень шевелил мозгами.

— И какие правила ты собираешься заложить в новый клан?

— Правила? — выныривая из своих мыслей, переспросил Стас.

— Ну да, правила или законы, по которым должен будет жить клан.

— Я еще не думал об этом.

— А надо думать сразу. Без закона не клан, а банда получится. Вот так всегда, сначала создадим, а потом создание пожирает своего создателя.

— Ты прав, сначала должна появиться идея, потом закон, а потом уже клан, — откусывая яблоко, произнес Стас.

— И как с идеей? — доедая свою рыбу, поинтересовался Владлен.

— Ты хочешь, чтобы я ее родил прямо вот так сходу. Так не бывает. После того, как рухнул Союз, почти двадцать лет прошло, а идею так и не родили.

— А как выглядит национальная идея? — поинтересовался седой парень, беря себе еще одного закопченного карпа. — Ведь если я правильно понимаю, то идея в этом смысле должна объединять всех.

— Ты прав, — кивнул Стас, — идеей французской революции было: «Свобода, Равенство, Братство»; немцы пошли еще дальше, сначала простейший девиз: «Германия превыше всего», затем расовая идея; большевики выдвинули простейшее: «Землю — крестьянам, заводы — рабочим», а потом усложнили до построения всемирного коммунизма — победы трудящихся во всем мире. Нужно придумать что-то подобное, но пока у меня ничего не выходит.

— Дай время. Наверное, и эти идеи не рождались в один день, — прожевав, сказал Владлен.

— Нету времени! Оно, как песок, утекает сквозь пальцы. К тому времени, как цивилизация погибнет, нужно успеть создать клан.

— А если не успеешь?

— Значит, его создаст кто-то другой, кто даст простейшую идею. — Стас задумчиво посмотрел в окно, до заката еще часов пять, можно немного поспать, а можно посидеть и подумать.

Как жаль, что он видел только начальный уровень «Апокалипсиса», скорее всего, те, кто создал подобное, продумали все до мелочей. «Интересно, какова же цель игры? Что они приготовили людям? А может, все не так? Может, просто мир превратился в игру, и я один из немногих NPC, живущих в игре до момента выключения компьютера игроком? Или разработчики игрухи создали только первый уровень с горящим городом, а остальное нужно написать самому? Интересно, кто же смог проделать подобное? Как изменили реальность? Кто на это вообще способен? Риторические вопросы, ответа на них мы, скорее всего, не услышим никогда. Как там в письме было?», — Стас наморщил лоб, припоминая текст:

«….. цель у игры только одна — выжить. Вы ничего не сможете изменить, Вы можете только выживать! …»

«Выживать, значит, сами. Значит, все в наших руках. Если мы сможем бороться, значит, будем жить, не сможем — умрем. И мир будет заселен заново. Значит, нужно бороться, нужно думать, а не просто шашкой махать».